Читать книгу "История человечества в великих документах  - Кирилл Бабаев"

Кроме того, термин «элохим», которым в древнееврейском тексте Пятикнижия именуется бог, на самом деле несёт значение множественного числа – «боги», и объяснение этого факта доставляло настоящие мучения многим поколениям толкователей Библии.

Исторические свидетельства не позволяют подтвердить практически никаких сведений, изложенных в Пятикнижии. Разумеется, жизнь Адама и Евы, их в буквальном смысле допотопных потомков, легенды о потопе, трёх сыновьях Ноя, о жизни династии библейских патриархов Авраама (в исламе Ибрахима), Исаака (Исхака), Иакова (Якуба) и Иосифа (Юсуфа) исторически доказать вряд ли возможно. О египетском плене можно говорить более уверенно – известен факт наличия семитского населения в Дельте Нила в ту эпоху. Но когда именно произошло обретение евреями обетованной земли, наука ответить бессильна: археологических свидетельств смены населения в Израиле в XIII в. до н. э. пока не обнаружено.

Впрочем, в течение тысячелетий об историчности Священного Писания не принято было задумываться. Важнейшая предпосылка научного знания – принцип «ignoramus» («не знаем») – вплоть до Нового времени не существовала. Средневековый человек полагал, что бог знает всё, и ответы на любые вопросы хранятся в Писании, а священник может их истолковать. Наука появилась, когда человек начал задумываться о своём собственном знании, после чего реальность сюжетов Торы стала быстро разрушаться. В XVII в. Томас Гоббс подверг сомнению самое святое – авторство первых книг Ветхого Завета. Он доказывал, что основную часть Пятикнижия не мог написать Моисей, что у Писания множество авторов. В качестве одного из остроумных доводов приводилось то, что автор Пятикнижия называет Моисея самым скромным человеком на Земле, но самый скромный вряд ли стал бы писать о себе такое. Да и вообще, по мнению Гоббса, священным Писание стало лишь потому, что этот статус во все времена поддерживали власти. Книги Гоббса были немедленно запрещены как католической, так и англиканской церковью, но клапан научного интереса к Библии уже невозможно было закрыть. Уже вскоре Барух Спиноза, происходивший из почтенной иудейской семьи, написал свою знаменитую фразу: «То, что Пятикнижие написано не Моисеем, – ясно, как солнце в полдень».

Самые чувствительные удары по реалистичности Торы были нанесены в XIX в.: дарвиновское «Происхождение видов» (см. Документ № 71) убедительно опровергло миф о божественном сотворении мира, а археологические раскопки на Ближнем Востоке не нашли подтверждений многим фактам, изложенным в Завете. Кроме того, критический анализ текста Пятикнижия неизбежно обнаруживает множество нестыковок и очевидных нелепиц, начиная с того, что дневной свет существовал с первого дня творения, а солнце было создано лишь на четвёртый.

«И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один… И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов; и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так… И был вечер, и было утро: день четвёртый» (Бытие, 1:3–19).

На это, впрочем, церковь даёт разумный ответ: сакральный текст представляет собой аллегорию, пытаться буквально понять его не имеет смысла и в корне неверно, да и вообще он написан для людей с иным сознанием, нежели наше с вами. Библию не стоит читать как поваренную книгу: она нуждается в толковании. Например, шесть дней, в ходе которых формировалась Вселенная, можно объяснить как шесть отдельных длительных фаз в развитии Вселенной – от сотворения мира до появления первого человека, а вовсе не шесть отрезков по 24 часа и ни секундой больше. Современная библеистика предлагает варианты анализа Библии, предлагающие довольно точные соответствия между новейшими открытиями науки и текстом Пятикнижия. Лишь ортодоксальные течения как христианства, так и иудаизма продолжают придерживаться буквального толкования Библии.

Где бы ни находилась правда в этом споре, невозможно отрицать фундаментального влияния Пятикнижия на культурное и нравственное развитие человечества. Десять заповедей, данных Моисею на горе Синай и впервые изложенных в Книге Исход, с детства знакомы – хотя бы частично – практически каждому жителю России, Европы, Америки вне зависимости от его религиозных воззрений. Из Пятикнижия выросли Евангелие и Коран (см. Документ № 25), основы двух крупнейших религий мира, которые исповедует в совокупности почти 4 млрд человек. Пятикнижие содержит гигантское количество притч, на которых выросли и иудео-христианская, и исламская цивилизации, начиная от легенды о Всемирном потопе, посланном людям за их грехи, и до истории о предотвращённом покушении Авраама на убийство своего сына. Устои нашего общества, книги, которые мы читаем с первых лет жизни, искусство и музыка, да и всё наше мышление настолько сильно укоренены в Библии, что даже коммунистическая идеология, отрицавшая религию как таковую, строилась на библейских принципах.

«В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься» (Бытие, 3:19).

Документ № 9

Илиада (VIII в. до н. э.)

• основа античной литературы

• древнейшее поэтическое произведение Европы

Слепой грек Гомер вряд ли был слепым и, вполне вероятно, не был греком. Многие учёные вслед за Гюставом Флобером готовы заявить, что Гомер вообще никогда не существовал. Однако в чём ему точно не откажешь – пусть мы о нём ничего не знаем, но это был настоящий гений, один из тех людей, которые рождают эпоху. Две поэмы, приписываемые его авторству, – «Илиада» и «Одиссея» – стали тем зерном, из которого будет выращен сад античной культуры, а из неё, в свою очередь, родятся культуры Возрождения, Нового времени и современности. Сегодня количество книг, фильмов, спектаклей и афоризмов, созданных на основе «Илиады», можно исчислять сотнями, и даже высказывание Раймона Кено: «Любое произведение искусства – это либо «Илиада», либо «Одиссея», выглядит не слишком большим преувеличением. Так что совершенно неудивительно, например, что в США имя Гомера продолжает жить в лице главного персонажа культового американского мультсериала (60 % американцев ассоциирует это имя уже не с древнегреческим сказителем, а с отцом семейки Симпсонов).

«Гнев» – первое слово «Илиады» – является и основой её сюжета, что само по себе уникальный художественный приём. 24 песни «Илиады» посвящены событиям легендарной войны греков с троянцами, но автор сосредотачивается лишь на одном небольшом эпизоде, девяти днях этого эпохального противостояния под стенами осаждённой Трои (греки звали её Илион, отсюда и название поэмы). Как и причиной всей войны, яблоком раздора и в этот раз стала красивая женщина – даже две. Царь Агамемнон, командующий греческими войсками, захватил в плен Хрисеиду, дочь жреца храма Аполлона, и сделал её своей рабыней. Ни жрецу, ни Аполлону это не понравилось (о предпочтениях самой Хрисеиды сведений нет), и на войско греков обрушилась эпидемия. Один из греческих полководцев Ахилл, сын богини Фетиды, собрал совет, заставивший Агамемнона вернуть чужую собственность. Царь подчинился, но взамен прихватил у Ахилла его наложницу троянку Брисеиду. Гнев Ахилла, лишённого последней радости окопной жизни, становится центральным событием, завязкой всей истории. Этот гнев будет стоить жизни его лучшему другу Патроклу и ещё двум десяткам героических персонажей с обеих воюющих сторон.